Наконец-то доехала я и до Кальдеры. Помнится, в прошлый раз мне город нравился. Увы, как оказалось, дома на продажу тут нет, но зато есть новая таверна, добавляемая одним из моих бесчисленных плагинов. Вот туда-то я первым делом и завернула!
Кабак, конечно, не то чтобы совсем лорный, но весе-о-олый. Кому-то в нем уже совсем хорошо:
+А кто-то еще только доходит до кондиции:
+
Ой, простите, леди!А вообще люди пляшут, пьют, обсуждают какие-то свои темные дела и угрожают расправой любопытным. Все как и в любой таверне И когда вокруг царит такое веселье, руки сами тянутся к лютне! Да. Да-да-да. Боги, кажется Банда бардов меня преследует. Но я обещаю не увлекаться! А Фьорка-то левшой оказалась...
+
"Жил да был Рагнар Рыжий, героем он слыл..." Гхм, простите, эта песня не отсюда. Все-таки увлеклась. Зато Джулан аж заслушался! А под последним морем небольшая, но очень печальная история в картинках.
Прослезиться?Фьора недолго терзала струны честно спи найденной на задворках таверны лютни. Штатные барды не обрадовались конкурентке и быстро пояснили, что ежели здоровье дорого, то лучше ей слушать, а не петь. Обиженно сопя, Фьора спустилась со сцены, чуть покачиваясь от выпитого сиродильского бренди. Но душа-то просила песен! А тут еще барды затянули что-то настолько унылое, что под такую музыку хотелось помереть или хотя бы напиться вусмерть. Фьора подмигнула сидящему рядом босмеру, который уже пару раз порывался залезть на стол, но его стаскивал обратно орк-вышибала. Босмер огляделся и, не увидев орка, радостно заулыбался. Фьора вскочила на стол, пнула пустую кружку и, отчаянно фальшивя, заиграла плясовую. Босмер себя ждать не заставил.
- Иэхх! Давай, золотой мой, пяток не жалей!
Он и не жалел - отплясывал, как заведенный, под хохот и хлопки гуляк, пока не подскользнулся на луже пива и не сверзился под стол, где тут же и захрапел. Фьора, весьма довольная собой, картинно раскланялась, помахала рукой смурным бардам и отправилась искать Джулана. Верный друг и товарищ обнаружился у лестницы.
- Схожу наверх, проверю, как та леди в комнате. Она выглядела нездоровой, вдруг ей стало плохо! - и Джулан торопливо зашагал наверх, зачем-то сунув обе руки в карманы.
Фьора сжала лютню так, что струны жалобно взвизгнули.
Да и хер с ним, думала она, направляясь к стойке, чтобы заказать еще бренди, когда дорогу ей преградил давешний орк с каким-то хмырем на пару.
- Слышь, этсамое, ты не усекла, что наши песняры тебе сказали? Мотай отседова со своими тремя аккордами!
- Тебе что, музыка моя не понравилась? А ТАК ЛУЧШЕ СЛЫШНО?!
От удара по башке орк икнул и немного присел. Хмырь сжал кулаки и бросился вперед. Фьора лихо развернулась и зацепила многострадальной лютней урчавшего над тарелкой каджита. И завязалась развеселая кабацкая драка, без которой, ну сами понимаете, никак.
- Вчетвером на одну?! Ну, ублюдки!
- Ай! Волосы отпусти, колдырь зеленомордый! Сдаюсь! Никаких больше песен, чесслово!
Завсегдатаи кальдерской таверны оказались весьма человеколюбивыми созданиями и не пустили в ход ни заточек, ни даже стальных сапогов. Так, сунули пару раз в зубы, больше для порядку, да повыдергали струны у лютни, лишив смутьянку ее самого разрушительного оружия - песни. Культурный город хули.
Утерев кровь из разбитого носа, Фьора подняла изуродованный инструмент и похромала к выходу, как вдруг заметила знакомую спину. И где ж ты был, надежда и опора?..
Как сказал бы классик, опустим завесу жалости над концом этой сцены.